Я всегда любил поэзию. Но настоящая поэзия редка.
В первый раз я узнал, что такое настоящая поэзия на вторую неделю командировки.
Я помню: апрель, я сижу на земле (сплошная галька, какая тут земля), подпирая спиной барак на полигоне где-то в Дырдынырии, надо мной голубое небо и солнечный день. Было скучно. Захотелось петь или прочитать вслух самому себе какое-то стихотворение, но тут я понял, что знаю наизусть очень мало хороших стихов, а вот песни (которые очень редко пишутся на хорошие стихи) помню хорошо. Как-то само по себе всплыло в уме "Лиличка!" Маяковского, потому что у Сплина есть на неё песня. Я начал вспоминать её текст, и стали происходить удивительные вещи.
"Вспомни, за этим окном впервые
Руки твои, иступленный, гладил"
И в горле встал ком.
"Выбегу, тело в улицу брошу я
Дикий, безумный, отчаянием иссечась"
И сдерживать слёзы становится невозможно. У меня не было и нет такой Лилички, и это стихотворение я слышал и перечитывал не раз и не два, но никогда оно не производило такой эффект. Я сидел и прокручивал это стихотворение в голове до конца и изо всех сил старался не реветь, и если бы не шанс быть увиденным, меня бы давно разорвало в щепки. Ещё долго после этого от одного восклицания "Лиличка!" плохело. Потому что я вдруг понял, каким бывает надрыв. И без вояжа вряд ли это понял бы.
Поэзия начинает читаться совсем иначе, когда то, что читал до сих пор сто раз, вдруг начинает читаться так, будто написано с тебя. Вот взять "Звезду по имени". Оно простое до одурения, в нём нет маяковских ритм (безумных!) и сложного ритма. Но вдруг слышишь:
"Он не помнит слова "да" и слова "нет",
Он не помнит ни чинов, ни имён,
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон"
"Да" не говорят, говорят "Так точно". Слова "нет" нет вообще, приказы не обсуждают. В добровольческих хозяйствах не бывает званий — только должности, да и те размыты и сменяются постоянно. Имя — это слишком интимно, у всех позывные. Тянуться к звёздам могут отправить в любой момент, и это будет наяву. "Звезда по имени" вдруг ожила, потому что стала для меня, комнатного растения, ПРО МЕНЯ. Стихи стали МОЕЙ реальностью.
Отдельный момент — это творчество дорогого Александра Пелевина (не побоюсь тегнуть). Потому что когда в первый раз чистишь от реального говнища автомат и заливаешь его баллистолом (да умножит Аллах дни того, кто его взял с собой), то сами собой на ум всплыли строки из "Письма":
"Пальцами я бы провёл по твоим губам,
Если бы пальцы не пахли ружейной смазкой"
Не было никакой Танюши, была только чёрная и вонючая смазка. И в ней были уже мои собственные пальцы. И стихи ещё были. И стихи били!
"Может, на другой стороне, на том берегу,
Будем такие же мы, но уже смелее"
Зная летовское "На той стороне", туда совсем не хотелось... В силу хорошего знакомства с творчеством тов. Пелевина (хотя и не на зубок), в уме постоянно всплывали отдельные строки. В том же апреле я, ожидая своих первых боёв, просто лежал на койке, и вдруг понял: мой собственный прадед так же когда-то лежал на койке и ждал первого боя. И связь времён восстановилась, и нам с прадедом стало о чём поговорить. И голос в голове напомнил очередное пелевинское:
"Они придут с глазами цвета стали,
пошутят, мол, когда ещё придём.
Расскажут, что когда-то их забрали
балтийский лёд и волжский чернозём"
Потом, когда спустя несколько месяцев появился интернет, первое, что я сделал (после оповещения близких, что я жив), это поиск стихов. Причём в первую очередь военных. Я знал, где и что искать. И я нашёл в очередной раз (один раз я читал это вслух другим, незадолго до войны) это:
"Бежит человек и падает.
Падает и затыкает телом своим дыру.
Чёрную, злую дыру, из которой брызжет
Едкая погань, проклятие бытия,
Падает, думает: «Господи, дай им выжить»".
И это снова было удивительно: совпало метафора понимания роли солдата. Сам себе человека на войне я изображал то в виде поленьев, бросаемых в печь паровоза, то в виде булыжников, укладываемых на мостовой, и везде с целью заткнуть собой чем-то, чтобы что-то продолжалось.
И это очень хорошо, что сегодня у меня представилась возможность сказать Александру Сергеичу спасибо за его стихи лично. Потому что настоящая поэзия — это то, что помогает не сойти с ума.
